Век финской архитектуры
В Иванов день 2001 года международный архитектурный приз «World Architecture Award» был присужден зданию Посольства Финляндии в Берлине. Для проектировщиков Рауно Лехтинена, Пекки Мяки и Тони Пелтолы, это был первый осуществленный проект. При его завершении лишь один из тройки успел защитить диплом архитектора. Заказ они получили в результате победы в конкурсе, что в Финляндии для молодых архитекторов традиционный путь к работе. Посредством конкурсов архитектура черпала жизненную силу, а часто и международное признание.
Отлаженная конкурсная система – неотъемлемая часть финской архитектурной практики. Но практичность не единственное свойство финской архитектуры, в ее отличительных чертах существенную роль играют и форма, и содержание, и особенно окружающий фон. Имеет ли финская архитектура четкую индивидуальность? Этот вопрос чаще всего рассматривали с позиций отрицания, путем исключения за пределы данного понятия того, что воспринималось как чужое. Вторая возможность – определить общие референтные пределы финской индивидуальности в архитектуре. «…центральным в архитектуре всегда остается стремление к порядку: финская архитектура соответствует порядку этой страны», писал в 1960-е годы Пекка Сухонен. «Финской архитектурой является то, что создают финские архитекторы», заметил со своей стороны Кристиан Гулликсен в 1980-е годы.
Картина, встроенная в культуру
Шел 1957-й год, в Лондоне открылась выставка финской современной архитектуры. Музей архитектуры Финляндии создан всего год назад, и британская публика восторженно встречает его первое заграничное выступление, организованное под руководством молодого архитектора Осмо Лаппо. Скалы и сосны на выставочных панелях воспринимаются столь же важными элементами целого, как и здания, непринужденно и естественно расположенные в лоне природы. В ходе вечера у архитектора Лаппо чуть не отберут вязаный галстук: посетителей интересует и финский дизайн.
Период восстановления после Второй мировой войны, особенно в 50-е годы, означали для Финляндии окончательный прорыв к международной известности в качестве страны современной архитектуры. Но на сцену мировой архитектуры вышли не с пустого места – к этому готовились более полувека, когда архитектура выражала судьбы нации и ее стремление к индивидуальности. В своих путешествиях по Финляндии, начатых еще в 30-е годы, британский архитектурный критик Дж. М. Ричардс делал открытия, которые впоследствии сделал достоянием общественности в своих книгах. Но Ричардс не ограничился современной архитектурой, о чем свидетельствует и название его главного произведения: 800 Years of Finnish Architecture(800 лет финской архитектуры).
Новое тысячелетие не принесло больших изменений в символическую задачу архитектуры: через нее как и прежде передается представление о специфическом характере всей финской культуры. По оценке, высказанной Кеннетом Фрамптоном в связи с 100-летием Алвара Аалто (1998), «было бы трудно найти в мире какую-либо другую страну с такой однородной архитектурной культурой и, вместе с тем, с таким многообразием и качеством». Фредерик Эдельманн, критик газеты «Монд», в статье о выставке финской архитектуры ХХ века, опубликованной осенью 2000 года, считал, что пропорционально к численности населения, в Финляндии таких гениев архитектуры как Алвар Аалто имеется больше, чем где-либо, и что финны, так же как испанцы в период после Франко, сумели сочетать эмоции со сдержанностью. На чем же это основано?
Картина, встроенная в культуру
Говоря о финской архитектуре, мы почти без исключения говорим о современной архитектуре, или по крайней мере, о среде, застроенной в течение последних 100 лет. Иначе, наверное, и не может быть, так как весь фонд застройки молодой: меньше 13 % приходится на период до 1920 года. Архитектурных чертежей до XIX века почти нет, да и в начале XIX века их делали чрезвычайно мало. Следовательно, говорить о собственно академической традиции нельзя, по крайней мере, в том смысле, как в европейских центрах архитектуры.
С другой стороны, при отсутствии сильной академической традиции, ничего не тормозило освоения новых влияний. К архитектурной практике уже рано относились без предрассудков: идеал современной, динамичной нации стремились выражать через формы новых общественных зданий. Когда в конце XIX века началось обучение архитекторов, причастными к нему стали сразу и женщины. Финка Сигне Хорнборг входит в число первых профессиональных архитекторов-женщин во всем мире – более ранний пример найден пока только в Соединенных Штатах, а в первой половине XIX века Виви Лённ была одной из самых значительных архитекторов страны.
Финляндия все еще редконаселенная страна: средняя плотность населения меньше 17 человек на квадратный километр. Господствующим элементом пейзажа является природа: 70 % территории страны составляют нетронутые леса, 10 % – вода. Даже в центральных районах Хельсинки доля растительности значительная, в первую очередь благодаря плану города, искусно составленному в начале XIX века. Из-за редкого населения строить могли довольно просторно, часто в природной среде, с учетом природных особенностей и масштабов.
Наиболее значимый природный ресурс на севере – свет. Зимой света мало, летом изобилие – но и тогда он по характеру другой чем южный свет, который падает под более острым углом и определяет контуры зданий и их деталей короткими, острыми тенями. На севере тени длинные и свет более мягкий и неопределенный. Свет существенно влияет на то, как вырисовывается трехмерное пространство, на текстуру фасадных поверхностей, на оттенки цвета, на атмосферу интерьеров. Поэтому взаимовлияние света и пространства является главной отправной точкой в архитектуре.
Финляндия находится на окраине Европы, в географическом отношении расположена в пограничной полосе между восточным и западным культурами. Здесь не происходили строительно-технические открытия, за исключением структурного нововведения, основанного на умениях местных корабелов: конструкции опорного столба, которую народные умельцы применяли в деревянных церквях побережья Ботнического залива, особенно в XVII веке. Новые стилевые направления и инновации возникали в других местах, в центральных культурных странах. До Финляндии они доходили с опозданием, иногда окольными путями: во многих случаях посредником служила Швеция. На рубеже столетий важным каналом информации был журнал «The Studio», а в последующие десятилетия, помимо архитектурных изданий, к непосредственным результатам в практике строительства приводили и поездки архитекторов в разные страны Европы.
Международное взаимовлияние не новость в финской архитектуре. Немец Карл Людвиг Энгель, который переехал из Санкт-Петербурга в Хельсинки в 1816 году, спроектировал все монументальные здания в центре новой столицы Финляндии, «один построил целый город». Но движение происходило и происходит и в другом направлении, примером чего служит второй приз, который Элиель Сааринен получил на конкурсе «Чикаго Трибьюн» в 1922 году, вследствие чего он с семьей в следующем году переехал из лесной мастерской в Хвиттреске на постоянное жительство в Соединенные Штаты.
Местные интерпретации
Новые явления, однако, не переносились как таковые, а применяли с учетом природных условий, климата, среды, имеющихся ресурсов. Возникшие таким образом местные вариации могли существенно отличаться от первоначальной темы. Алвар Аалто имел обыкновение удивлять иностранных коллег упоминанием о свыше, чем 70 готических кафедральных соборах Финляндии. Под ними он подразумевал наши суровые серо-гранитные церкви, которые из-за тяжелого и труднообрабатываемого строительного материала в свое время остались значительно более упрощенными своих среднеевропейских прообразов. Нельзя сказать, чтобы они особо напоминали кафедральные соборы, но при всей своей скромности они говорят о сильном стремлении к участию в европейской культуре.
Такова же связь финской архитектуры с классическим наследием. Разделение на составляющие, пропорции и декоративные мотивы классической архитектуры освоены как в немногочисленных богатых усадьбах, так и в крестьянских домах, в которых их использовали в соответствии с имеющимися скудными ресурсами. Целесообразная архитектура этих зданий, сохранившихся, в первую очередь, с века, при своей упрощенности соблюдает традиции классицизма. Северный классицизм 1920-х годов, со своей стороны, получал импульсы как от поездок архитекторов в Италию, а там, в особенности, от будничного строительства или ”малой архитектуры” (architettura minore), так и от уютных деревенских домов. Таким путем классическое влияние впоследствии распространилось на функциональные работы этих же архитекторов. Таким образом, классицизм 20-х годов, который иногда характеризовали лишь как «тень тени» – отражение возрождения, интерпретировавшего наследие античности, – имел большое значение не только как самостоятельный архитектурный период, но еще и как посредник традиции
Принципы классической архитектуры четко вырисовываются во всех проектах Алвара Аалто, от самых ранних зданий, носящих отпечаток классических форм, до последних работ, в которых основные темы античности сочетаются с современными выразительными средствами архитектуры.
Основной характеристикой финской архитектуры является открытость внешним влияниям, сочетающаяся с сильным стремлением к контекстуальности, к применению национальных условий и ресурсов. Хорошим примером служит национальный романтизм рубежа XIX и ХХ веков, который несмотря на название был прямым использованием европейского югендстиля или стиля ”ар нуво” (модерн). Он включал в себя мотивы из разных частей Северной Америки и из других стран, в том числе бутовую кладку, и соединил пропорции и материалы финских деревянных церквей, замков и крестьянских построек из круглого бревна с их международными прообразами. В результате возник оригинальный национальный подход, период расцвета которого, однако, остался коротким. Но Элиель Сааринен – отчасти под влиянием критики конкурса на проект железнодорожного вокзала Хельсинки, смог обновить и развить свою архитектуру в сторону рационализма, как предвестник функционализма, выражая характер новых строительных задач.
Архитектура 50-х годов, со своей стороны, была синтезом рационального и органического подходов. Ее отправной точкой являлся международный модернизм, в котором в Финляндии еще до Второй мировой войны появились оттенки более пластические, более тактильные, более связанные с природой, особенно в работах Алвара Аалто и Эрика Брюггмана.
Но несмотря на то, что отправной точкой в архитектуре стало использование структурных методов и масштабов природы, здания не сливаются с окружением. Застроенная среда выделяется из природной постепенно и определяет границы пространства, которое Юха Лейвискя называет «укрытым домашним кругом». Так в своем стихийном ритме образовались еще традиционные крестьянские дворы.
Из финских архитекторов наверное только Рейма Пиетиля стремился придать своим зданиям подобие природных формаций. Прообразами для его проектов служили глыбы скалы, лиственные массы деревьев и их разные оттенки зеленого цвета, контуры рыбы, или кошка, отдыхающая на чертежном столе. «Через применение строительных материалов мы подражаем своим подлинным впечатлениям от природы», написал Рейма Пиетиля в 1960 году.
Круговорот леса
Дерево – возобновляемый материал, который в изобилии производится на финской земле. Оно легче в обращении чем камень, и оно было первым материалом, применимым в строительстве: вернее всего, самым древним типом финской постройки был круглый чум, собранный из тонких стволов. Легко поддающееся обработке дерево дало простор фантазии. На наши положительные представления о традиционном умении финнов строить из дерева, правда, повлияло то, что потомкам сохранились лишь хорошо сделанные постройки: к таковым относятся, прежде всего, построенные народными умельцами деревянные церкви XVII и XVIII веков.
История строительства деревянных церквей охватывает разные периоды, различные типы зданий, которые все свидетельствуют об изобретательности и конструктивном мастерстве строителей: среди них в качестве курьеза можно назвать самую большую в мире деревянную церковь Керимяки. С наступлением XIX века, под воздействием классического стиля и централизованного контроля над строительством, формы стали более спокойными. Применение дерева было обосновано не только доступностью этого материала, но и его свойствами: дерево в какой-то степени изолирует тепло и может применяться как во внешней, так и во внутренней отделке, в мебели, в домашней утвари, в декоративных изделиях. Помимо строений усадьбы, из дерева делали раньше и средства транспорта: лодки, сани, телеги, лыжи, а также многие орудия труда. Человек впервые соприкасался с деревом уже при рождении, которое происходило в бане.
Первоначально, и города были почти полностью построены из дерева. Так как их постоянно уничтожали пожары, был разработан план города, основанный на просторных кварталах деревянных домов с регулярно повторяющимися бульварами, чья задача была остановить пожар. К сожалению, деревянные дома было легко и снести, когда экономический подъем 1960-х годов дал возможность строить городские центры с большей эффективностью. В Финляндии сохранилось лишь несколько примеров деревянных городов, типичных для Северных стран.
Прежде всего, соображения пожарной безопасности привели к тому, что в последние десятилетия лишь относительно небольшие здания – частные дома, дачи, бани, – строились полностью из дерева. Из-за создавщихся условий другие материалы постепенно вытеснили дерево, особенно бетон в последние десятилетия. Несмотря на это, наряду с другими материалами дерево продолжает обильно применяться и в более крупных зданиях в отделке, в деталях, в оборудовании – в тех строительных компонентах, которые находятся ближе к человеку. Алвар Аалто открыл в свое время возможности дерева в производстве мебели: согнутая фанера заменила согнутую металлическую трубу, которую до этого использовали в современном производстве мебели. В последние годы происходит целеустремленное продвижение применения дерева. В результате, в частности, возник деревянный Дом Сибелиуса в Лахти (Киммо Линтула, Ханну Тикка, 2000).
Многие другие материалы тоже имеют давние традиции в финском строительстве. Характерно применение естественных материалов. Кирпич применяли еще в средние века как в церквях, так и в замках, также как и натуральный камень. В районе Эту-Тёёлё в Хельсинки преобладающий цвет – красный кирпич, и в творчестве Аалто 1950-е годы были периодом строительства из кирпича. Бетон вошел в применение примерно сто лет назад. Степень его применения в разное время была различна и с различными результатами. Бетон имеет большое значение как конструктивный материал, но он обладает и силой архитектурного выражения. К типичным фасадным материалам рубежа тысячелетий относятся стекло и сталь, особенно в строительных объектах для сферы новой технологии.
Целесообразность и техника
Центральной целью послевоенного восстановления было строительство достаточного количества практичного жилья по умеренным ценам. В начале работу по проектированию вели в духе бескорыстного общего энтузиазма. Архитекторы хотели экспериментировать: изучали методы расчета, гибкие планировочные решения, стандартизацию. Центральными задачами считали проектирование жилья и нахождение решений для создания хорошей, функциональной, здоровой бытовой среды. Для Алвара Аалто уже «Вилла Майреа» была своеобразной лабораторией для изучения решений, подходящих для широкомасштабного жилищного строительства. Он стремился к «эластичной стандартизации», прообраз которой можно найти в природе. Аулис Блумстедт, со своей стороны, изучал музыкальную гармонию и соответствующие системы мер и пропорций. В своем первоначальном виде – до строительства новейших торговых зданий, – район Тапиола в Эспоо представлялся наивысшим идеалом городской жизни, связанным с природой: лесной город, какими финские микрорайоны в течение последующих лет двадцати и строили, более или менее удачно. Жилищный вопрос продолжает выдвигать большие требования проектировщикам. Нужны квартиры по умеренным ценам, но еще и работа по совершенствованию жилья и созданию новых жилищных форм.
К другим центральным задачам строительства можно отнести помещения для образования и культуры. Особенно в 1980-е годы по всей Финляндии строили дома культуры, в которых исполнительское искусство, изобразительное искусство и библиотека помещались под одной крышей. Школы часто спроектированы как многоцелевые центры, обслуживающие всю окружающую общину и содействующие общению людей.
Злободневными темами являются реконструкция, охватывающая все более молодой фонд строений, а также экологичность зданий и принцип учета жизненного цикла в строительстве. Для этих проблем нет простых решений. Собственно, хорошая архитектура высокого уровня по сути экологична, так как она долговечна и сохраняет свою ценность.
В Финляндии архитектура всегда ориентировалась на практику: планы составляли для исполнения, не как теоретические проекты-идеи. Благодаря практичности, архитектура и техника в лучшие времена развивались вместе (за исключением периода строительства микрорайонов в 1970-х годах, когда архитектуру жилых районов определяли подкрановые пути). Отправной точкой при определении форм является имеющаяся техника, а технику, со своей стороны, стремятся делать более гибкой, чтобы она не ограничивала разнообразия помещений и операций.
